Есть у нас, людей, такое свойство, как историческая память.

Давно уже нет человека или государства, а мы о них помним. Помним деяния, помним слова, помним о тех метах, которые оставлены нам, живым, – для ума и для сердца.

Память нельзя потрогать, нельзя ощутить, она передается из поколения в поколение как эстафетная палочка сознания…Однако, помимо невещественной грани памяти, есть и то, что постигается зрением и осязанием. Это предметы эпохи – дома, вещи, наконец, памятные знаки на месте упокоения…

Люди, которых мы называем покорителями воздуха, почти что наши современники ( если , конечно, не брать в счет воздухоплавателей восемнадцатого и девятнадцатого века, хотя для истории – двести лет не такой уж большой срок, чтобы не сохранить вещь, предмет, которым когда-то пользовались покорители Пятого океана), и двадцатый век оставил нам, живущим в современной России, достаточное количество артефактов, рассказывающих о том, как более ста лет назад отважные русские люди рискнули оторваться от земли, чтобы тайны неба. Однако в течение советских десятилетий многое было утрачено. И войны, и «перестройки» ( в первую очередь «перестройки» мышления!) сыграли свою роль – в Петербурге двадцать первого века разрушаются здания Воздухоплавательного парка; сегодня мы уже не увидим те «фарманы» и «ньюпоры», на которых совершали свои подвиги русские летчики, герои Первой мировой войны; потерял свое в прямом смысле слова «высокое» назначение Северный завод…

А вот примеры другие – ныне уже не найти на Никольском кладбище могилы первой русской авиатриссы Лидии Зверевой, на том же кладбище не в лучшем состоянии памятник легендарному Сергею Уточкину… Собственно, у меня нет задачи перечислять потери. Они, увы, известны. Известны историкам авиации и дотошным краеведам… Задача – показать частицы того, что осталось.

В рубрике «Спешите видеть!» мы представляем фотографии – свидетельства исчезновения исторической памяти.

Все это еще можно спасти.